«Гаджеты» Марины Цветаевой

«Я рождена фотографом»

Монпарнасское кладбище. 2 ноября 1938. Архив Дома-музея Марины Цветаевой

Лето 1928 года Цветаева с детьми проводила в Понтайяке, на атлантическом побережье Франции. В письма к С. Эфрону она неизменно вкладывала фотографические карточки «собственного производства». О масштабах ее фотолаборатории читаем в письме от 19 сентября:

    «Нынче 2 раза гоняла в Ройян (около полутора км. – Ред.) за вираж-фиксажем, обещали к вечеру, не оказалось. С ф<отогра>фиями – измучилась: всем хочется, и Вам и себе, и В<ере> А<лександровне>, и Н<аталье> М<атвеевне>, и Тешковой, – а снимаю по три, – и еще 2 коробки старых, – извожусь. Ничего другого не делаю, ни о чем другом… не думаю, изводящая страсть.
    А в Мёдоне новое: лес и Мур, Версаль и Мур, парк и Мур. (Пишу под звон фильтра: ПРОМЫВАЮТСЯ ОЧЕРЕДНЫЕ. Лучшая впереди.)
    Я рождена фотографом. (Помните возглас Л<ьва> П<латоновича>, когда у меня аппарат всё время “ехал”: – “Фотографа из Вас никогда не выйдет”.) Сейчас 12, промывать буду до 2 ч. На окне сохнут оттиски. Зеваю. Случается, под звон фильтра – засыпаю. Уже сплю».

Да, главным лицом ее съемок был Мур, и карточек сохранилось очень много: Мур на тракторе, Мур на автомобиле, Мур в парке, Мур на пляже, Мур в окне квартиры в Кламаре. Парным портретам – Цветаевой с Муром – мы обязаны Николаю Гронскому, частому спутнику их прогулок в Мёдоне 1928 года. Сохранились цветаевские фотографии других членов семьи – Сергея Эфрона и Али.

Она не снимала посторонних. Так, в Понтайяке к ней в объектив не попали ни Сувчинские, ни Карсавины, ни Лосские. Не снимала она ни пейзажей, ни достопримечательностей. Для этих изображений предпочитала открытки – почтовые карточки, которые любила и собирала. Иногда писала на них письма близким друзьям… Цветаева привезла с собой из эмиграции большую коллекцию открыток с фотографическими видами французских городов, побережий, парков, соборов. Эта коллекция в неполном и разрозненном виде сохранилась.

После гибели Николая Гронского в ноябре 1934 года Цветаева сделала снимки интерьера его комнаты. Некоторые детали ее убранства вошли в очерк «Поэт-альпинист»: горная сумка, пальто, топорик, фотография креста, поставленного Гронским в горах на месте гибели двух таких же, как он, покорителей вершин. На одной из фотографий этой серии запечатлена сама Цветаева. Она присела к письменному столу Гронского, положив фотоаппарат, а сопровождавший ее отец Николая Павловича, видимо, экспромтом решил «щелкнуть», но не перевел затвор. На снимке с двойной экспозицией сквозь вертикали и тени хорошо виден силуэт Цветаевой и ее лицо.

Готовясь покинуть Париж, в 1938 году Цветаева привела в порядок могилу родственников Сергея Эфрона (его родителей и брата) на Монпарнасском кладбище. Она заказала плиту, табличку с именами, оплатила место и сделала фотографии могилы в нескольких ракурсах. На одном снимке голова Цветаевой, стоящей спиной к солнцу, запечатлелась четким силуэтом на могильной плите.

Фото: 

Источники:

Цветаева М.И. Неизданное. Семья: история в письмах. М.: Эллис Лак, 1999.