Архивы. Документы. Исследования

Предисловие

Публикуемый документ — стенограмма собрания групкома Гослитиздата — относится ко времени, когда Цветаева уже год работала в составе профессионального сообщества советских переводчиков. Формальное закрепление ее статуса произошло 8 апреля 1941 года, когда Цветаеву приняли в члены групкома писателей Гослитиздата и, чуть позже, выдали членский билет.

В декабре 1939 года Б. Пастернак привел Цветаеву в самое большое подразделение цеха — Отдел дружбы народов СССР Государственного издательства «Художественная литература» (Гослитиздата). Он представил Цветаеву заведующей Отделом (и своей доброжелательнице) Александре Петровне Рябининой, которая приняла немедленное и действенное участие в трудоустройстве Цветаевой, рекомендовав В.В. Гольцеву включить ее в состав переводчиков «Избранных произведений» Важи Пшавелы, книги, стоявшей в ближайшем плане издательства. Рябинина в первую же встречу выписала Цветаевой аванс в 1 тысячу руб. под неоговоренный, то есть оставленный на ее усмотрение, перевод для антологии французской поэзии (книга эта была в издательстве еще на стадии обсуждения). Получилось так, что цветаевским переводом «Плаванья» Бодлера мы обязаны этому поступку А.П. Рябининой: Цветаева летом 1940 года начала свой перевод, имея в виду отработку аванса, но работала вольно, без давления сроков, без договора, с увлечением и свободой — и создала конгениальное произведение.

Не каждый чиновник в то время мог позволить себе смелость единоличного решения. Рябинина смогла. Возможно, потому, что, по свидетельству С. Липкина, с главой советских писателей А.А. Фадеевым ее связывало боевое дальневосточное («По долинам и по взгорьям...») прошлое.
Первым редактором Цветаевой стал Виктор Викторович Гольцев. Сын редактора «Русской мысли» В.А. Гольцева, брат Веры Гольцевой (в замужестве Яблонской), ученицы Вахтанговской студии; в их доме на Сивцевом Вражке летом 1919 года Цветаева читала свою только что оконченную пьесу «Каменный ангел». И брат и сестра дружили с Верой Завадской, и именно у них сохранился единственный уцелевший автограф цветаевской «Метели» с посвящением Вере и Юрию Завадским.

После поездки в 1933 году в Грузию с писательской делегацией Гольцев увлекся грузинской историей, культурой, языком, стал пропагандистом грузинской литературы (его называли «полпредом Грузии в Гослитиздате») и бессменным редактором грузинских переводов. В январе 1940 года Гольцев поручил Цветаевой перевод поэмы В. Пшавелы «Раненый барс» и старался увлечь ее грузинской историей, привозил книги, в частности, она упоминает о чтении романа К. Гамсахурдии «Похищение луны». Летом 1940-го, когда в работе над переводом третьего произведения В. Пшавелы, поэмы «Этери», Цветаеву постигла неудача, Гольцев сумел защитить ее и перед грузинскими поэтами-рецензентами, и перед издательским начальством. Перевод Цветаевой был принят и оплачен, но годы спустя Гольцев заказал новый перевод «Этери» — Н. Заболоцкому.

Житейское устройство Цветаевой на зиму 1940 года в Голицыне, обеспеченное Литфондом, ввело ее в жизненную среду писательского сословия и цеха переводчиков. М. Шагинян, переводившая в то время «Сокровищницу тайн» Низами, вспоминала о долгих вечерних беседах с Цветаевой, посвященных трудным местам поэмы, ее действенную помощь, заинтересованное обсуждение общих вопросов ремесла.

Цветаева попала в цех, имея опыт лишь единоличной переводческой работы. Цеховые правила и обычаи ей пришлось узнавать по ходу дела. Оказалось, что, подписывая договор, надо аккуратно проверять подсчет строк произведения, ибо оплата построчная. Расчет ежедневной работы, а значит и планирование занятости и заработка, мог стать относительно точным лишь с опытом. В Голицыне она прислушивалась к цеховым разговорам. Опытный (набивший руку) переводчик в среднем делал по 50 строк в день. Мастер — в среднем 100 строк. Г. Шенгели делал 100 строк ежедневно, Б. Пастернак — 150.

Оплата зависела от квалификации переводчика и от «веса» его поэтического имени. Так, И. Сельвинскому за перевод поэмы Джамбула платили по 6 руб. за строку, С. Липкину за перевод калмыцкого эпоса «Джангар» — по 4 руб. Б. Пастернаку за «Гамлета» — по 8 руб. за стихотворную строку и по 800 руб. за лист прозы. Н. Асеев за перевод Ф.Г. Лорки получал по 7 руб. за строку, В. Нилендер за Эсхила — по 5 руб., А. Тарковский за Кеминэ — тоже по 5 руб.

Цветаева все три грузинские поэмы работала по самой низкой из встретившихся мне ставок — по 4 руб. Позднейших ее договоров я не обнаружила. Возможно, только на первых порах сорокавосьмилетней М. Цветаевой платили так же, как двадцативосьмилетнему С. Липкину.
Она вступила в уже отлаженную структуру, все места в которой были заняты согласно иерархии. Но, принятая в цех благодаря высокой репутации своего поэтического имени, она заняла в нем полноправное положение, заслуженное качеством работы и профессионализмом.
О непосредственном участии М. Цветаевой в работе переводческого цеха можно получить представление из публикуемого документа. В отличие от мемуарных свидетельств сорока-пятидесятилетней давности, стенограмма дает возможность соприсутствия зимним московским вечером 1941 года в комнате Гослитиздата на ул. 25 Октября на рабочем собрании, обсуждающем стихи.

Документ хранится в РГАЛИ в фонде Гослитиздата (ф. 613, оп. 7, ед.хр. 966). Сохранность машинописи очень плохая, текст выцвел, некоторые фрагменты прочитываются с трудом, цитаты вписаны от руки лиловыми чернилами, к сожалению, не все и не полностью.

При подготовке текста стенограммы к публикации были исправлены опечатки, в большинстве случаев они встречались в записанных на слух фамилиях. Одну фамилию в выступлении М.А. Цявловского стенографистка не расслышала и поставила вслед за ней знак вопроса — «Грузинский (?)». Т.Ф. Нешумова справедливо указала мне на необходимость комментария к этому месту. Цявловский говорит о книге: Троянская война (Илиада Гомера). Исправленный и сокращенный перевод Гнедича. Изд. Н. Красильникова. СПб., 1900.

Лакуны в тексте и редакторские добавления заключены в угловые скобки. Краткие справки об участниках собрания, во избежание вмешательства в текст документа, я даю здесь.

Перечислены в списке выступавших: А.П. Оборин — редактор сектора иностранной литературы Гослитиздата; Н.Г. Яковлева — член бюро групкома, переводчица; М.А. Цявловский — литературовед, пушкинист; Г.О. Винокур — литературовед, языковед; С.М. Бонди — литературовед, стиховед, текстолог; Л.И. Тимофеев — литературовед; А.А. Тарковский — поэт-переводчик; Минчина — неустановленное лицо; Н. Греков — литературный работник; С.П. Бобров — переводчик; О.Я. Колычев — поэт-переводчик; Ольшевская — неустановленное лицо; Н.Д. Вольпина — переводчица; Е.Н. Троповский — переводчик; В.В. Левик — переводчик; М.Я. Маркушевич — редактор Гослитиздата.
С отдельными репликами выступали: М.И. Цветаева, Н.А. Павлович, О.Б. Румер, С.Г. Мар, М.С. Петровых.